Олеся Железняк: «Мое спасение — в любви!»

Про таких, как Олеся, говорят: нарисовалась — не сотрешь.

Да, у нее не так много главных ролей в кино. Да, в «Ленкоме» не одно десятилетие она провела в тени дочки Захарова. Но все равно же Олесю Железняк знают все. Потому что даже небольшую роль она делает незабываемой. Настолько яркая актриса!

Упорство и труд все перетрут. И награда все равно находит героя. Даже если ждать приходится долго. Главное — не опускать рук. Олеся Железняк долго ждала своего звездного часа и наконец дождалась. Последние три года актриса буквально нарасхват. В театре теперь она прима, в кино переходит из проекта в проект (по 5-7 фильмов в год). А недавно в качестве почетного гостя побывала на I Фестивале детского кино «Хрустальный ИсточникЪ» в Ессентуках, где мы и пообщались…

«БЫЛИ СОМНЕНИЯ В СЕБЕ»

— Олеся, вы не устаете работать в таком ритме? Вечная гонка, вечно не хватает времени. Не приходят мысли типа как же все надоело?

— Что вы, никогда! Ну бывает цейтнот, как же без этого? Но в чем прекрасна для меня моя профессия? Она мне никогда не надоедает. Потому что ты каждый день, приходя в театр, играешь спектакль. Пусть даже в двадцатый или тридцатый раз. Но ведь каждый раз приходит новый зритель, для него этот спектакль будет впервые. И ты пытаешься донести до него идею спектакля, рассказываешь ему историю человеческой жизни, показываешь характер своей героини. Заставляешь сопереживать ей, грустить или радоваться вместе с ней, плакать или смеяться. И все это происходит здесь и сейчас. Как это может надоесть?

— На сцене вы так естественны и непосредственны, ну просто как ребенок. Как удается сохранить эти качества, вот эту детскость?

— Спасибо за такую характеристику, конечно. Но не знаю, такой, видимо, у меня характер. А потом, наверное, мое общение с моими четырьмя детьми способствует этому, приходится иногда «впадать в детство». (Смеется.) Еще мне кажется, что актер — это такая профессия, которая позволяет долго оставаться ребенком, немного наивным, доверчивым. Я ведь много играю комических ролей, они тоже, наверное, оставляют свой отпечаток на характере человека.

— Где вы чувствуете себя более комфортно: на сцене или на съемочной площадке?

— Кино — конечно, хорошее дело, оно приносит популярность актеру, известность. Но если честно, я больше люблю играть в спектаклях. Люблю своего зрителя. Без зрителя очень тяжело, мне его не хватает. Мне не хватает его глаз, его дыхания, его реакции на те или иные сцены. Играя в спектакле, ты получаешь сразу обратную связь. Зритель чувствует тебя здесь и сейчас, и ты видишь его реакцию: искренен ли ты с ним, не пере­игрываешь ли, правильную ли ты взял ноту в игре, не сфальшивил ли. И ты моментально отвечаешь ему тем же, отдаешь ему тот огонек, который он зажег в тебе. Пока есть, что отдавать зрителю — ум, талант, эмоции, свою душу, может быть, это громко сказано, — ты отдаешь ему, и в этом наше актерское счастье, в этом жизнь.

— Вы прошли долгий путь в профессии. Были ли какие-то разочарования, наступало ли отчаяние, может, поначалу что-то не получалось и были мысли бросить все?

— Нет, никогда не приходили такие мысли. Был страх, справлюсь ли я, смогу ли. Были сомнения в себе, в своих способностях. Помню, когда по окончании института я стала работать в «Ленкоме», Марк Анатольевич (Захаров. — Ред.) дал мне первую роль в спектакле «Варвар и еретик», и на первой же репетиции со мной произошел жуткий казус. Мне нужно было сказать какую-то реплику своему партнеру Леониду Броневому, а я стою как вкопанная и не знаю, что ему сказать. Меня будто парализовало. От страха я забыла все слова. За это меня даже чуть не уволили. Броневой так возмущался, он сказал Захарову, что «если она так будет играть, я уйду со сцены». Но потом, к счастью, все обошлось… Вообще мне пришлось много всего пережить. Хорошо, что старшие коллеги поддержали, помогали побороть мою робость и скованность на сцене.

«ОЧЕНЬ БОЯЛАСЬ ЗАХАРОВА»

— У вас муж актер, и старший сын пошел по вашим стопам, поступил в театральный. Как вы отнеслись к этому? Не отговаривали его?

— Изначально мы с мужем не хотели, чтобы сын пошел в эту профессию. Кто-то думает, что это кокетство, но это не так. Мы действительно так думали, потому что знаем, что это очень зависимая профессия, не у всех она складывается удачно и не всегда все зависит от твоего таланта, а ее величество удача не всех, к сожалению, жалует. Но сын был очень настроен, очень хотел этим заниматься, и мы смирились. Подумали, что быть, например, хорошим врачом, учителем, архитектором или еще кем-то тоже ведь нелегко. Мы предупреждали его, что легко не бывает в любой профессии. Если ты хочешь достигнуть в ней определенных высот, то нужно много трудиться не покладая рук. Я сыну говорю: «Возможно, будут на пути и разочарования, и неудачи, не без этого. Ты не бойся неудач, стрессов, они мобилизуют силы актера. Когда ты падаешь, ты начинаешь карабкаться, подниматься, расти. Все неудачи, неприятности — они тоже пойдут тебе на пользу, все идет в творческую копилку. И падения гораздо больше дают артисту, нежели когда ты на гребне успеха, потому что ты начинаешь расслабляться. Артисту нельзя быть в состоянии расслабления. Душа должна гореть…» Он вроде бы все понял.

— За вами закрепилось амплуа комедийной актрисы. Не раздражает? Ведь на самом деле вы можете все.

— Действительно, многие воспринимают меня как комедийную актрису. Спокойно к этому отношусь. Я когда-то начинала с комедийных ролей, поэтому люди, привыкшие меня видеть в комедиях, по инерции уже так и думают. Хотя в театре я давно играю самые разные роли, и трагические в том числе. Думаю, главное — чтобы все было по-настоящему. И то, что делаешь, ты делал бы хорошо.

— Что для вас партнер по спектаклю? Могли бы назвать любимых?

— Ой, у меня много таких парт­неров! Мне вообще везет на партнеров, с которыми легко и приятно работать, которых ты понимаешь с полуслова, с полувзгляда и которые тебя так же понимают. Это счастье — работать с такими партнерами! Я боюсь кого-то не назвать, но вот первое, что мне на ум пришло, — это Татьяна Кравченко, Татьяна Васильева, с которой мы играем в одном театре, Николай Добрынин. С Валерием Гаркалиным мне очень хорошо было на сцене (царство ему небесное!). Да и со многими другими тоже, я могу еще кого-то вспомнить. Как говорил Марк Анатольевич: «Хороший партнер — это организму подарок».

— А что для вас вдохновение?

— Это любовь… Вы знаете, когда я училась на курсе у Марка Анатольевича Захарова, я очень боялась его. Не знаю почему, но я ничего не могла с собой поделать, при виде его буквально впадала в ступор. Но однажды, читая Михаила Чехова, я вычитала у него интересную информацию, как можно преодолеть свой страх. Он написал, что делать, чтобы избавиться от зажима и страха. Нужно, писал Чехов, вызвать в себе чувство любви, которая вдохновит вас и раскрепостит, открыть себя миру. Если попадаешь во враждебный мир, ты посылай ему свою любовь, и мир в ответ тоже откроется тебе. Я и сыну рассказала об этом. И он подтвердил, что это действительно так, и рассказал, как на себе это испытал, когда читал произведение на втором туре при поступлении в театральный институт. Савелию казалось, что никто его не слушает, никому это не интересно. И от этого сын еще больше зажался. Тогда он попытался визуализировать в себе это чувство любви, открытости миру. И действительно все получилось. Приходят вдохновение, вера в себя, пропадают страхи и зажимы. Можете на себе это испробовать как-нибудь, если попадете в подобную ситуацию.